Архитектура

Архитекторы постоянно забывают, что в доме должна быть лестница.

Архитектура — выразительница нравов.

Архитектура — онемевшая музыка.

Архитектура — тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания.

Архитектура — это музыка в пространстве, как бы застывшая музыка.

Врач может похоронить свою ошибку, архитектор — разве что обсадить стены плющом.

Идеальная музыка — это тишина, идеальная архитектура — это природа.

Город, в котором тебе не везёт, всегда кажется неинтересным по архитектуре.

Если бы эти старые стены могли говорить, какими бы они были занудами!

Живопись — искусство, на которое можно смотреть; скульптура — искусство, вокруг которого можно обойти; архитектура — искусство, сквозь которое можно пройти.

Убийцы и архитекторы всегда возвращаются на место преступления.

Фараоны рекламировали себя при помощи пирамид.

Я верю в то, что архитектура — разумный способ организации пространства.

Я не могу возмущаться деянием Герострата, пока не увижу архитектуры храма Дианы в Эфесе.

Модное здание через десять лет утратит молодость и станет устарелым. Оно сделается менее неприятным на глаз через двести лет, когда мода забудется.

Живопись и Скульптура — это брошенные дети. У них умерла мать — мать их Архитектура. Пока она жила, она указывала им место, назначение, пределы.

В начале XX века Петербург превратился в одну из блестящих столиц Европы. Великолепные ансамбли, прекрасные набережные, многочисленные мосты и обширные парки придавали городу неповторимый облик.^[1]

Так, у Геродота (V в. до н. э. ) встречается выражение «зодчий моста», у Плутарха (I ― 11 вв. н.э. ) «зодчий дома», у Платона «зодчий рабочих» (ясно, что этот зодчий не создает рабочих, а руководит ими). Прилагательное «архитектонике» (в современном русском произношении архитектоника) прилагалось к тому же имени существительному, что и большой коллектив знакомых читателю терминов, таких, как, например, физика (фюсике), математика (математике), риторика (реторике), то есть ж существительному техне (<слово>), означавшему одновременно знание и умение, науку и искусство. Ввиду частоты употребления терминов существительное «техне» для экономии сил опускалось, и прилагательные превращались в существительные. Латинский язык, заимствовав слово архитектоника, вживил в греческий корень свой суффикс <слово>, который одновременно обозначает и процесс, и результат процесса. Поэтому термин «архитектура» и обозначает весь процесс строительства от момента зарождения строительной идеи и воплощения ее в проекте до результата этого проекта ― самого здания и вообще всей их совокупности.^[2]

ХАЙДЕГГЕР: «Способен ли дух овладеть техникой?»
Андрей Вознесенский упоминает, что среди многотысячных аудиторий значительную часть составляют представители молодой технической интеллигенции России…
ХАЙДЕГГЕР: «Архи-тектор! Тектоника. По смыслу греческого слова это старший строитель. Архитектура поэзии». Он даже по-петушиному подпрыгнул, выкрикнув это: «архи-тектор!»^[3]

Собственно единственной такой моделью и является «мифологическая культура». Аналогия между нею и архитектурой уже рассматривалась нами. Стройная система ценностей и смыслов, оппозиций и отождествлений, ясный порядок Космоса ― все это выглядит некой архитектурой мысли, которая, казалось бы, прямо диктует появление архитектуры реальной. Это классически ясная архитектоника, архитектура без архитектуры, и в этом «без» ― суть анализируемого парадокса.^[4]

Архитектура, мать развалин,
завидующая облакам,
чей пасмурный кочан разварен,
по чьим лугам
гуляет то бомбардировщик,
то ― более неуязвим
для взоров ― соглядатай общих
дел ― серафим,
лишь ты одна, архитектура,
избранница, невеста, перл
пространства, чья губа не дура,
как Тассо пел,
безмерную являя храбрость,
которую нам не постичь,
оправдываешь местность, адрес,
рябой кирпич. <...>
Рожденная в воображеньи,
которое переживешь,
ты ― следующее движенье,
шаг за чертёж
естественности, рослых хижин,
преследующих свой чердак, ―
в ту сторону, откуда слышен
один тик-так.^[5]