Давид Бен-Гурион

Министр обороны уполномочен проводить политику в области обороны, а роль министра иностранных дел сводится к тому, чтобы разъяснять миру эту политику. (1955 год)^[1]

Гитлеризм воюет против евреев не только Германии, но против евреев во всем мире… Гитлеровский режим долго без войн возмездия не протянет. Войн против Франции, Польши, Чехословакии, Советской России и других стран, где живут германские племена. Какой властью мы будем обладать в Палестине в тот страшный час, когда в мире разразится эта катастрофа? Кто знает? До того момента осталось, может быть, всего четыре-пять лет. И мы теперь же должны удвоить наши усилия, чтобы увеличить наше население в Палестине, потому что от этого зависит наше будущее… (1934 год)^[2]

…Недалеко то время, когда британцы, правившие тогда Палестиной, уйдут из этой страны. А нам, палестинским евреям, предстоит вести войну против всех арабских армий, всех арабских стран. Для операций против местных банд мы вооружены довольно хорошо, но мы не устоим, если придется воевать с регулярными армиями. Нам в Палестине надо безотлагательно создавать собственную военную промышленность… Время не ждет, настаивал он, — когда британцы уйдут, начнется война… (1 июля 1945 года)^[2]

Есть что-то новое под солнцем. Ни в природе, ни в истории, ни в материальном мире, ни в мире духовном, в обществе и государстве ничто не стоит на месте. Рутина — первый враг государственного деятеля. Надо объявить войну рутине, устарелым шаблонам действия и мысли. Мы должны обладать полнотой знания о мире — и видеть мир таким, каков он есть сегодня, а не таким, каким он был вчера, или таким, каким мы хотели бы его видеть.^[2]

В Израиле, чтобы быть реалистом, нужно верить в чудеса.^[3]

Мы будем воевать против Гитлера, словно не существует «Белой книги», и мы будем бороться против «Белой книги» так, словно нет Гитлера.

«Побуждение переехать в Палестину развивалось постепенно и получило ясный импульс после поражения русской революции 1905 г., которая в случае успеха могла привести к некоторой форме еврейской эмансипации в русских владениях^[4].»

И эта ночь, моя первая ночь на земле Родины, запечатлелась в моём сердце радостью победы. Всю ночь я не спал — кто же может уснуть первой ночью в Эрец-Исраэль^[5]. — Слова Бен-Гуриона (тогда еще Грина) о первой ночи проведённой на Земле Израиля

Англия сильна, эта самая огромная из мировых империй, но чтобы сокрушить самые громадные скалы бывает порой достаточно мельчайшей песчинки, которая таит в себе гигантские силы. Эти силы таятся и в нас. Если злодейская империя сковывает рвущуюся из нас творческую энергию, то эта энергия станет энергией взрыва и сметёт кровавую Британскую империю.

Я видел, как бомбили Лондон... Я видел англичан, для которых родина и свобода дороже жизни. Почему же вы думаете, что мы не такие, как вы? В этой стране, как и во многих других, есть сотни тысяч евреев, готовых при необходимости отдать жизни за Сион и интересы еврейского государства

Внешняя политика и оборонная политика служат одной и той же цели. Если объяснения не помогают, прибегают к силе. Сила — это не только армия, но и возможность создания политической реальности. […] Когда государство было провозглашено, перед ним встали три проблемы: проблема границ, проблема беженцев и проблема Иерусалима. Ни одна из них не была и не будет решена путем убеждения. Их решению может способствовать только признание необратимости политических изменений. Летом 1948 года мы расстроили план Бернадота с помощью южной кампании. Мы захватили Беэр-Шеву вопреки мнению ООН и Совета Безопасности. То же самое относится к Яффо, Лоду, Рамле и Западной Галилее. Проблема беженцев также будет решена силой фактов, а именно — нашим отказом разрешить им вернуться. В этом вопросе объяснить справедливость нашей позиции труднее всего. В решении этих трёх проблем создание необратимой политической реальности превалирует над политикой убеждения, и нужно делать, что должно, не боясь, что это вызовет гнев против нас и приведет к враждебной реакции в мире. Разумеется, мы не можем полностью игнорировать мировое общественное мнение: мы зависим от него, как и любая страна, а, возможно, даже более чем любая другая страна.» — Дневник Бен-Гуриона, запись от 22 июля, 1950 г., Архив Центра наследия Бен-Гуриона

Хотя сам Бен-Гурион не верил в Бога, иногда можно было подумать, что Бог верит в него.