Эрик Берн

Мы знаем себя лучше, чем знали обезьяны, но всё равно недостаточно.

Любой человек имеет черты маленького ребёнка.

Оргазм, который вспоминают, как пирог, из которого кто-то вырезал кусочек, чтобы унести домой и хранить в качестве сувенира.

О сексе так много написано потому, что он был создан, чтобы это происходило, а не чтобы это описывали. Так что вам нетрудно вспомнить, что было "до того", но, вспоминая оргазм, вы портите его. Те, кто хотят вспомнить, в действительности не пережили его ни разу.

Оргазм — это нечто такое, чему следует просто разрешить случиться и наслаждаться им, когда он происходит.

В машине вы припоминаете несчастные случаи, в положении пешехода вы оказываетесь в них вовлечены. Машина проезжает, пешеход находится там, где он находится. Такова разница между сексом и любовью.

С помощью наркотиков вы можете пережить всё, но ничего не поймёте.

Любовь — это сладкая западня, с которой никто не расстаётся без слёз.

Лондонские преступники XVIII века в совершенстве владели юмором висельника и перед смертью «угощали» благодарных зрителей последней эпиграммой. Они делали так потому, что умирали, выполняя предписание своих матерей: «Мой мальчик, ты кончишь виселицей, так же как твой отец!» Последние слова многих известных людей тоже были шутками, потому что они оказались послушными сыновьями и оправдали надежды своих матерей: «Ты умрёшь знаменитым, сынок». Смерть, которая наступает в результате форс-мажорных обстоятельств, не сопровождается подобным легкомыслием, потому что может находиться в полном противоречии с предписанием матери «Живи долго!» или «Умри счастливым!». Я не слышал рассказов о том, как шутили узники лагерей смерти, приговорённые к смерти в газовой камере.