Цикло́н, цикло́ны (от др.-греч.κυκλῶν — «вращающийся») — атмосферная воздушная масса в виде закручивающегося вихря с вертикальной осью большого диаметра (от сотен до нескольких тысяч километров) с пониженным давлением воздуха в его середине.
Циклон — не просто противоположность антициклону, у них различается механизм возникновения. Циклоны постоянно и естественным образом появляются вследствие вращения Земли. Различают два основных вида циклонов — внетропические и тропические. Ниже 8—10° северной и южной широты циклоны возникают очень редко, а в непосредственной близости от экватора — не возникают вообще.
Циклоны в афоризмах и кратких цитатах
Несутся с бешенством свирепые циклоны,
Разгульной вольницей ликует взрыв громов...[1]
Только никому не говорите. Понимаете? На нас идет циклон, а в хвосте у него антициклон. А в хвосте у этого антициклона опять циклон, который и захватит нас своим хвостом. Понимаете? Сейчас еще ничего, сейчас мы в ядре антициклона, а вот попадем в хвост циклона, тогда заплачете.[4]
Только солнышко пригреет, тротуары подсушит и девочки перышки почистят и выбегут в туфельках ― опять с севера надолго придет циклон, дождь со снегом.[5]
— Анатолий Гладилин, «Прогноз на завтра», 1972
Многие бурипустынь обязаны своим рождением проходящим циклонам, которые задевают и пустыни.[6]
— Владимир Мезенцев, «Чудеса: Популярная энциклопедия», 1991
Снег летит как попало; диктор твердит: «циклон».
Не выходи из бара, не выходи из бара...[7]
Самые мощные и разрушительные циклоны ― тропические штормы и ураганы. Они ― неизбежные и весьма полезные проявления земной погоды, осуществляющие быстрый перенос тепла. Без них Земле грозил бы «тепловой удар», наверное, еще более страшный, чем сами ураганы.[8]
— Борис Лучков, «Ураганы — вечная проблема?», 2006
Циклоны в публицистике и научно-популярной прозе
На переходе от весны к лету, в пору быстро набегающих, шумных, красивых гроз, бурных вихрей и наводнений, лесные и водяные духи справляют свои свадьбы, сопровождаемые буйным весельем. Разгулом нечистой силы на брачных пиршествах крестьяне объясняют несчастья от весенних циклонов; водяные ломают мельницы, лешие размётывают овины, клади, валят деревья. Если мужика, при ясном небе, обольёт сильный дождь из налетевшей «шальной» тучки, — что называется, дождь сквозь солнце, грибной дождик, — он склонен думать, что шёл мимо бани, где новобрачный леший парился со своею молодою женою и, рассердясь на прохожего, окатил его водою из шайки, с головы до ног.[9]
Констатирую только, что то с одной стороны (с юга), то с другой стороны (с севера) в наши умеренные широты через короткие промежутки времени врываются мощные воздушные токи. Особенной мощью отличается южное течение, потому что площадь тропических поясов, а следовательно и количество воздуха там гораздо больше полярных. Как известно, благодаря действию вращения земли, южный поток должен принимать направление, уклоняющееся к востоку, а северный ― к западу. Таково происхождение тех больших теплых и холодных потоков, с которыми мы имеем дело; иначе их именуют экваториальными и полярными токами. Теперь уже нетрудно понять, откуда происходит энергия тратящихся на работу «циклонических машин». Ясно, что экваториальные токи приобретают тепловую энергию от нагревания солнечными лучами в тропиках, а полярные охлаждены действием излучения в полярных странах. Движение их есть следствие крайнего различия в температуре тропиков и полюса. Токи эти подводят нагретые и охлажденные массы воздуха в умеренные широты, роль же циклонов состоит в соединении этих столь различных частей атмосферы. Без них западный ток шел бы рядом с восточным и между ними не существовало бы быстрого обмена воздухом и энергией. Циклоны ― бурные звенья цепи, связывающей тропическую атмосферу с полярной.[2]
— Евграф Фёдоров, «Новая теория циклонов», 1923
Массы воздуха теплого потока, поднявшись наверх в циклоне и, получив северную составляющую движения, идут поверху к полюсу на замен уходящего оттуда понизу полярного тока. Воздух этого последнего, перебрасываемый с места на место проходящим семейством циклонов, попадает, наконец, в тылу последнего из циклонов данного семейства в сферу подвижного антициклона, откуда выносится на юг в прорыв между теплыми токами, отвечающими отдельным семействам циклонов, и устремляется в тропическую систему воздушной циркуляции. Итак, по новейшей теории экваториальные и полярные токи являются высшими вершителями судеб погоды. Это отчасти совпадает с тем, что утверждал Дове, отстаивая с крайним упорством свой взгляд против теории все определяющих вихревых движений.[2]
— Евграф Фёдоров, «Новая теория циклонов», 1923
Если данное место лежит значительно к югу от полярного фронта, то господствует теплый ветер и большая абсолютная влажность; если оно лежит к северу, то наблюдается обратное; если же оно находится не далеко от фронта, т. е. в полосе проходящих циклонов, то погода сильно и резко меняется. Дове были известны также те смены течений внизу и наверху, которые происходят в циклоне и описаны выше. Имеется по новейшим представлениям и экваториальный фронт, но он не входит в пределы умеренных широт и относится к системе циркуляции атмосферы в тропической зоне земного шара. <...> Особенное значение при этом имеют солнечное нагревание и излучение земной поверхности. В результате действия этих факторов громадной важности в атмосфере могут создаваться условия как благоприятствующие, так и разрушающие циклоны.[2]
— Евграф Фёдоров, «Новая теория циклонов», 1923
Ветер восточный, слабый до умеренного ― с утра ливень, и на целый день. Ветер сильный, порывистый, 6 ― 8 градусов. Я сочувствую краткосрочникам. Они все правильно давали. Два циклона к Москве подходили. Сначала западный, затем северный. Пройти должны были Москву, да не прошли. Встали и ни с места. Почему? Аллах ведает![5]
— Анатолий Гладилин, «Прогноз на завтра», 1972
«Бедные наши верблюды, более опытные, чем мы сами, уже чувствовали приближение теббада, отчаянно ревели и падали на колени, протягивая головы по земле, и старались зарыть их в песок. За ними, как за прикрытием, спрятались и мы. Ветер налетел с глухим шумом и скоро покрыл нас слоем песка. Первые песчинки, коснувшиеся моей кожи, производили впечатление огненного дождя…» Это малоприятная встреча у путешественников произошла между Бухарой и Хивой. Многие бурипустынь обязаны своим рождением проходящим циклонам, которые задевают и пустыни.[6]
— Владимир Мезенцев, «Чудеса: Популярная энциклопедия», 1991
Жара продолжается, даже несмотря на то что над большей частью Европейской России на смену антициклону придет пониженный фон атмосферного давления. На севере его поддерживает циклон, уходящий на север Сибири, а на западе и юге ― циклонический вихрь над Черным морем и Украиной. В Центральном районе при переменной облачности местами кратковременные дожди, грозы с порывами ветра до 15-20 м/с, на западе ливни и грозы с ветром до 22 м/с, температура днем +27… +33 градусов. Лишь в Среднем Поволжье погоду определит антициклон.[10]
Чтобы избежать тропического перегрева и равномерно распределить тепло по планете, природа привела в действие воздушные и морские течения (муссоны, пассаты, Гольфстрим), которые из-за своей медлительности не справляются полностью с задачей глобального переноса тепла. На помощь приходят тропические циклоны, вихревые потоки в атмосфере, дающие более быстрый и эффективный отвод солнечной энергии из экваториальной зоны. Тропические циклоны возникают в результате трения воздушных потоков о поверхность суши (океана) и действия силы Кориолиса, связанной с вращением Земли. Самые мощные и разрушительные циклоны ― тропические штормы и ураганы. Они ― неизбежные и весьма полезные проявления земной погоды, осуществляющие быстрый перенос тепла. Без них Земле грозил бы «тепловой удар», наверное, еще более страшный, чем сами ураганы.[8]
— Борис Лучков, «Ураганы — вечная проблема?», 2006
Американский исследователь У. Редфилд собрал первые сведения об ураганах Атлантического океана и правильно описал их как единые спиральные структуры (1831). Он же предложил первую (циркуляционную) модель тропических циклонов. Их систематическое исследование, положившее начало попыткам обуздать ураганы, стало возможным только в XX веке и наиболее полно во второй его половине, с запуском искусственных спутников. Наблюдения с них позволили наконец проследить эволюцию развития урагана с момента его зарождения и выявить пути следования.[8]
— Борис Лучков, «Ураганы — вечная проблема?», 2006
В 2001 году жители Забайкалья и Хабаровского края России наблюдали жёлтый, зелёный и оранжевый снег. Местный Гидрометцентр убеждал, что в этом виноват циклон из Китая и Монголии, где прошли сильные пылевые бури, поднявшие пыльцу растений и песчинки. А во Владивостоке выпал даже черный снег.[11]
— «Вечерний Харьков», Цветные осадки, 2008
Иными словами, если бы океанская влага не проливалась на сушу дождём и не выпадала снегом, она бы полностью высохла менее чем за 10 лет. Конечно, то, что называется кухней погоды ― перемещение атмосферных фронтов, рождение гроз, формирование циклонов и т. д., ― область очень сложных и не до конца изученных явлений, плохо поддающихся математической формализации и моделированию.[12]
— Илья Рейф, «Атланты держат небо», 2008
Циклон в мемуарах и дневниковой прозе
Весь день серое сплошное небо разрывалось на отдельные дождевые облака и эти дождевые темные перестраивались на легкие красивые кучевые. К вечеру небо стало чистое. Но перед закатом возникли перистые легкие облака, и солнце село в серую широкую полосу. Я сказал своим: «Готов спорить, что завтра будет циклон». Мне указали потом на чистое звездное небо. Я уперся: «Ничего не значит».[3]
А вот апрель будет коварным. Только солнышко пригреет, тротуары подсушит и девочки перышки почистят и выбегут в туфельках ― опять с севера надолго придет циклон, дождь со снегом. Повторяю, пока это еще не прогноз, пока это мое личное мнение, которое я высказываю исходя из характера месяца. Что ж, посмотрим, ребята, каким он будет, апрель 1970 года, в Северной, Центральной и Западной европейской части Союза.[5]
— Анатолий Гладилин, «Прогноз на завтра», 1972
Не штормим. Успокаиваем. Показываем, что циклон уйдет на северо-восток. Из Закарпатья станции сообщают, что дожди прекратились. Но циклон-то стоит! В любой момент может полить («местами кратковременные осадки»), и тогда уж точно начнет топить. В Москве осадки «преимущественно в виде дождя». Временами. С того самого вечера, когда мы с Иркой в кафе-мороженое ходили. И я ей не позвонил. Некогда. Ибо я ― преимущественно в другом месте. А с ней временами, когда мне это надо или когда мне удобно.[5]
— Анатолий Гладилин, «Прогноз на завтра», 1972
Циклон в беллетристике и художественной литературе
В их отрывистых приказаниях матросам чувствовалось, что предстоит пережить нечто серьезное. Барометр падал. Буря усиливалась. Напрягая зрение, я впивался в разноголосо шумевшую тьму.
Вздымались волны, пенились, но казалось, что чьи-то незримые руки, потрясая, размахивали белыми полотнищами. Весь простор, густо залитый мраком ночи, находился в бешеном движении. Все вокруг, порываясь куда-то, неслось с яростным гулом, мчалось с дикими песнями. Вырастали водяные бугры и тяжестью обрушивались на судно.
Первый штурман, рослый и дюжий человек, заявил:
— Мы попали в крыло циклона. Это определённо.
Второй, темноволосый украинец, всегда выдержанный, ничего против этого не возразил, добавив только:
— Нам осталось до Кильского канала всего сто с небольшим миль.
Предстояла задача — как выбраться из циклона, а еще важнее, как избежать грозного центра: там удушливая тишина в воздухе, и буря смотрит синим глазом неба, но там, выворачиваясь из бездны, так пляшут волны, что способны разломать любой корабль.[13]
Машина заработала полным ходом. Море накрыло волною всю палубу от носа до кормы. Корабль, казалось, напрягал последние силы — погружался в кипящие провалы, падал с борта на борт и упорно поворачивался влево. В разрыве черных туч показалась молодая луна. Это небо серебряным полуглазом смотрело с высоты, следило за нашим рискованным маневром.
Наконец услышали громкий голос того же штурмана:
— Так держать!
— Есть так держать! — обрадованно ответил рулевой.
Напрасно злился циклон, упуская свою добычу, — с каждой милей море становилось мельче, а волны теряли силу.
На второй день к вечеру «Коммунист», потрепанный в отчаянной схватке, израненный, медленно входил в Кильский канал. Муки наши кончились. Улыбками осветились усталые лица моряков.
Еще через день на «Коммунист» явились рабочие, чтобы приступить к ремонту. Они искренне пожимали нам руки, поздравляли.
Тут только мы узнали о жертвах циклона. Оказалось, что в Северном море погибло пять судов.
— Три парохода и два парусника, — пояснил один из рабочих.
— А из людей кто-нибудь спасся? — справились наши матросы.
— Да, несколько человек на одном паруснике. Они привязали себя к мачтам. Их сняли через двое суток.
Матросы широко раскрыли глаза, придвинулись ближе к говорившему рабочему.
— Живыми?
— Да, живыми. Но их всех отправили в сумасшедший дом.
Мы тоже видели смерть. Она дышала холодом бездны, так близко раскрывавшейся перед нами, рвала нас лохматыми лапами циклопа. Теперь ничто нам не угрожало — палуба под ногами не качалась, твердая земля находилась рядом. И все-таки, услышав о гибели других моряков, еще раз почувствовали зябкую дрожь на спине.[13]
— Вот вы смеетесь, а завтра будет еще холоднее.
— Не может этого быть.
— Уверяю вас, что будет. Из самых достоверных источников. Только никому не говорите. Понимаете? На нас идет циклон, а в хвосте у него антициклон. А в хвосте у этого антициклона опять циклон, который и захватит нас своим хвостом. Понимаете? Сейчас еще ничего, сейчас мы в ядре антициклона, а вот попадем в хвост циклона, тогда заплачете. Будет невероятный мороз. Только вы никому ни слова.
— Позвольте, что же все-таки холоднее — циклон или антициклон?
— Конечно, антициклон.
— Но вы сейчас сказали, что в хвосте циклона какой-то небывалый мороз.
— В хвосте действительно очень холодно.
— А антициклон?
— Что антициклон?
— Вы сами сказали, что антициклон холоднее.
— И продолжаю говорить, что холоднее. Чего вы не понимаете? В ядре антициклона холоднее, чем в хвосте циклона. Кажется, ясно.
— А сейчас мы где?
— В хвосте антициклона. Разве вы сами не видите?
— Отчего же так холодно?
— А вы думали, что к хвосту антициклона Ялта привязана? Так, по-вашему?[4]
А то ещё было с Бангалоу необычайное приключение, когда он пошёл в лес за черникой. Наполнив оба взятые с собой ведра, Бангалоу, понёс их домой и по пути заметил мчащийся на него циклон. Поставив вёдра, сам он бросился бежать к своему каноэ и потом оттуда глянул на вёдра с черникой. Как раз в это время вихрь подошёл к вёдрам, всосал в себя ягоды, и вся черника из двух вёдер поднялась в воздух двумя тёмными столбами. При рассказе своём сам Бангалоу в этом месте звучно щёлкал себя по коленкам и говорил: «Поверите ли? Внезапно вихрь оборвался, и ягоды вернулись обратно в свои вёдра.»[14]
Это плохо. Очень плохо. Наверное, с внутренних равнин пришёл циклон. Только бы не дождь! Звёзд не видно. Всё вокруг заливает чернотой… Если пойдёт дождь ― конец! Если пойдёт дождь… Пошёл дождь. Невидимая морось обволакивает всё вокруг скользкой пылью. Это последний шанс. Пока тёплый камень ещё в состоянии впитывать и испарять влагу. Снова у «точки невозврата». За ней ― бесконечное трёхсантиметровое падение в бездну…[15]
Циклон Катарина в Южной Атлантике (26 марта 2004 года)
Несутся с бешенством свирепые циклоны, Разгульной вольницей ликует взрыв громов, И в неурочный час гудят на башнях звоны, Но после быстрых гроз так изумрудны склоны Под детским лепетом апрельских ветерков.
Чертогом радости и мировых слияний
Сверкает радуга из тысячи тонов.
И в душах временных тот праздник обаяний Намёком говорит, что в тысячах влияний
Победно царствуют лишь семь первооснов.[1]
Слепой циклон, опустошив Селенья и поля в отчизне, Уходит вдаль… Кто только жив, С земли вставай для новой жизни!
Тела разбросаны вокруг…
Не время тосковать на тризне!
Свой заступ ладь, веди свой плуг, —
Пора за труд — для новой жизни![16]
Июль. Жара. Горячий суховей Взметает пыль коричневым циклоном, Несет ее далеко в ширь степей И гнет кусты под серым небосклоном.
Подсолнечник сломало за окном.
Дымится пылью серая дорога,
И целый день кружится над гумном
Клочок соломы, вырванной из стога.[17].
Я видел рожденье циклона На узкой антильской гряде. Темнело небесное лоно, Морщины ползли по воде.
На ощупь свежела чужбина.
Я видел: за несколько дней
Уже поднималась щетина
У сбившихся в кучу свиней. В щетину входила щетина, И кровь выступала на ней. Все кровное в мире ― едино. Вжимались друг в друга тесней.
Циклон, оглушая долину,
Потом налетел и на них,
Передних вогнал в середину,
А ту проломил в остальных.[18]
— Юрий Кузнецов, «Стихия», 1979
И может быть, потепление ―
Не результат циклона,
А результат скопления
Новой воли и слова.[19]
— Давид Самойлов, «Ожиданье пришествия», 1983
Превыше всех высоких крон
Его взнесло одним ударом.
По воле ветра став Икаром,
Он мчал, врезаясь в небосклон.
Стал воздух бледен, как сукно.
В груди дыхание спирало.
Вокруг гремело и орало:
На город Лима нес циклон.[19]
— Давид Самойлов, «Вознесение Аугуста Лима», 1986
Снег летит как попало; диктор твердит: «циклон».
Не выходи из бара, не выходи из бара.
Автомышь светом фар толчею колонн
сводит вдали с ума, как слонов Ганнибала.
Пахнет пустыней, помнящей смех вдовы.
«Бэби, не уходи», ― говорит Синатра.
То же эхо, но в записи; как силуэт сената,
скука, пурга, температура, вы.[7]
.svg.png){kind=logo}
