Куджо (роман)

Часто вы делаете то, что считаете нужным, но хоть убей не можете объяснить, зачем вы это сделали.

Ну что ж, всё в порядке.

Фраза, произносимая Профессором, вносила комфорт и ощущение полной безопасности в этот тревожный мир, где родители разводятся, старшие ребята могут без всякого повода надавать по шее, ваша бейсбольная команда то и дело проигрывает, а хорошие парни далеко не всегда побеждают, как это показывают в кино.

Если человек проходит через тёмную комнату с открытым люком посередине, он даже не знает, как близко к опасности он находится. И не боится. Даже в темноте.

Если жизнь преподносит вам кислые лимоны, делайте из них лимонад!

Мне ещё дорога жизнь, и я не ношу что попало.

Мир полон монстров, и они всегда, в любую минуту, могут наброситься на безвинных и беспомощных.

Прошлое, как и шкаф: не следует залезать слишком глубоко. Там всегда может прятаться монстр, готовый укусить тебя.

Все монстры живут в пещерах, или в шкафах, или в конце тупиковых дорог. Это закон природы.

Кому-то понадобилось убить курицу, несущую золотые яйца. Зачем любовник Донны это сделал? Потому что курица перестала нестись, конечно.

В магазине господствовал громадный железный бак, в котором Стив варил лак; размеры бака позволяли сварить в нём целую конгрегацию миссионеров.

…Как будто я машина с неисправным клапаном или робот, у которого перегорели клеммы, и он теперь готовит бифштекс на завтрак, а яичницу — на ужин.

Один доктор сказал Вику, что если бы какой-нибудь ребёнок умер сразу порции «Клубники», то вскрытие обнаружило бы, что его пищевод красный, как стоп-сигнал.

Несмотря на то что они не раз проводили здесь отпуск, она [Донна Трентон] всегда считала этот штат [Мэн] лесной глушью, где зимой лежит снег глубиной двадцать футов и люди оказываются отрезанными от внешнего мира.

В Мэне чужаки остаются чужаками до могильной плиты, на которой напишут: «Гарри Джонс из Касл-Корнерс, штат Мэн (родом из Омахи, штат Небраска)».

На одной чаше их весов лежало много мелких яиц, а на другой — одно большое, заказы Шарпа; и теперь осталось только ждать, рассыплются ли прочие яйца, если убрать одно большое.

Коренной ньюйоркец, он [Вик Трентон] успешно противостоял чарам команды «Ред сокс», но был мазохистки рад, узнав о неудачном старте «Метс» в чемпионате.

Бросай первым, как в карточной игре, — и не будешь думать о возрасте.

Над стойкой висело объявление, что с того, кто сможет съесть два «подводных кошмара», плата не взимается; ниже какой-то остряк дописал: «Если вас стошнит, вы платите».

Я становлюсь Примерной Американской Хозяйкой…

Каждый год отрезает от жизни новые куски.

Время — это миф, а смерть — всего лишь сон.

Дурак и его деньги недолго остаются вместе.

С таким псом лучше не шутить. Если вы не хотите остаток жизни проходить с пришитой задницей.

Стул упал и наконец сломался. Если вы предположите, что Гэри Первье на это было начихать, вы не ошибётесь.

Из будущего можно убежать только в одно место — в прошлое.

Можно, конечно, распрощаться с Шарпом и его вонючими кашами, но это будет значить, что глупые поросята сами выбежали из прочного дома прямо в пасть злому серому волку.

…выпускать сейчас Профессора на экран — всё равно что Никсону опять баллотироваться в президенты.

Шкаф длиной в восемь футов упирался в стену и был узким, как пульмановский вагон. Никаких монстров там, конечно, не оказалось, и Вик вовсе не попал в Нарнию.

Два года назад они с Баннерманом извлекли человека из сортировочной машины, и это не та история, которую приятно рассказывать внукам.

Мухи уже облепили тела Куджо и шерифа Баннермана, мужа Виктории и отца Кэтрин. Это были демократические мухи — они не делали различия между псом и полицейским.

Холли [сестра Черити Кэмбер] с горечью подумала, что для туристов Мэн — край летних отпусков. Но для тех, кто там родился, каждый день — это плохая новость.

Кусай от яйца с любого конца.

Парни Рейгана говорят: русские обгоняют нас в гонке вооружений. Русские штампуют ракеты тысячами. А Джимми Картер выступает по ящику и говорит: «Сограждане, русские обгонят нас только тогда, когда молодость нации будет дристать красным».

Он [Вик Трентон] подумал, как по-дурацки устроены человеческие отношения, сколько приходится вкладывать труда и сил для получения самой скромной отдачи. И как легко всё разрушить.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Никто уже не помнил, что он [Куджо] всегда старался быть хорошим псом и слушался Хозяина, Хозяйку и Мальчика. Он умер бы за них, если понадобилось. Ои никогда не хотел никого убивать. Им просто овладело нечто — судьба, или рок, или просто болезнь, называемая бешенством. Его желания никто не спрашивал.