Противостояние (роман)

Когда вы отказываетесь от вещей, вы также отбрасываете созданные вами же имитации себя, связанные с этими вещами. Вы начинаете процесс очищения. Вы начинаете опустошать сосуд.

Никому не дано знать, что происходит в промежутке, отделяющем тебя прежнего от тебя настоящего. Никому не составить карту той части ада, где живут тоска и одиночество. Нет таких карт и быть не может. Ты просто… возвращаешься с другой стороны.
Или не возвращаешься.

Отнимать чью-то жизнь, когда и так столько жизней было отнято, — это непростительный грех.

Людям нужны другие люди.

Господи, почему никто не знает самых необходимых вещей? Почему этому не учат в школе?

Он был болен, и его пробуждение означало не выздоровление или его начало, а только короткую передышку.

Часто то хорошее и правильное, что мы делаем и думаем, основывается на произвольных суждениях. Я не могу примириться с этим. Я задыхаюсь, как-будто в горле ком застрял, при мысли, что вся истинная логика покоится на иррациональной почве. На вере.

Жениться на скорую руку — обречь себя на долгую муку.

Человек, который любит деньги — ублюдок, вызывающий ненависть окружающих. Человек, который не умеет их зарабатывать — дурак. Но его нельзя ненавидеть, его надо жалеть.

Слезы могли размыть эту каменную твердость его характера не больше, чем единичный ливень очертания скалы.

В моём доме завелась тоска. Видно, пришло её время.

В тебе есть внутренняя твердость, какая-то сила, способная сокрушать металл. Чего бы тебе ни стоил успех, ты достигаешь его.

Если хочется чашку сливок с сахаром, зачем тогда просить кофе?

Раз уж мы заняты безумным делом, то, наверное, надо делать его безумным образом.

Её взгляд говорит, что если ты пристрелишь моих священных коров, то я пристрелю твоих

Как ты думаешь, люди когда-нибудь чему-нибудь научатся?

Любовь всегда найдёт выход.

Тупее курицы может быть только нью-йоркский демократ.

Боль – причина перемен, но вся боль мира не способна изменить фактов.

Жизнь — карусель, на которой никому не дано удержаться надолго. И она всегда в конце концов возвращается на тоже самое место, замыкая круг.

Мне нравились маленькие дети. Многие из них вели себя плохо, но ни один не был окончательно испорченным. Маленькие дети — это единственная хорошая разновидность людей.

Дорогой Иисус. Скоро встретимся. Твоя подружка, Америка.