Стрелок (роман)

Я не люблю людей. Они мне всё время всё портят.

Сон — это сон, у него своя логика и свои законы.

Серебром за предательство не расплатишься. Цена любого предательства — это всегда чья-то жизнь.

Жаждем мы любви полёта -
А находим цепи гнёта.

Время — это полотно,
Ну а жизнь — на нём пятно.

Вот странно: человек вырастает и забывает про детство с его ритуалами и ребяческими заклинаниями — многое теряется по дороге, но кое-что все-таки остается, накрепко застревает в мозгах, вцепляется в тебя мертвой хваткой, и ты несешь этот груз всю жизнь, и с каждым годом он все тяжелее и тяжелее.

Время белит сединами бороду, отнимает прыгучесть и силы, а ты все равно продолжаешь считать — глупенький дурачок, — что оно на твоей стороне.

Жизнь периодически посылает нам злых патрульных, чтобы не дать нам особенно разогнаться и показать, кто тут главный.

Девятнадцать — эгоистичный возраст, когда человек думает лишь о себе, и ничто другое его не волнует.

Но звёзды были безучастны к стонам стрелка, как безучастны они к человеческим войнам, распятиям, воскресению из мёртвых.

Остерегайся того, кто прикидывается хромым.

Какая ловушка сравнится с капканом любви?

Только мертвые изрекают истинные пророчества.

Он сумел бы справиться с чем угодно, кроме одного: своего собственного безумия.

— А ладно. Пойдем. Мне всегда, знаешь, было интересно, как выглядит мир, если тебе свернут шею и голова торчит задом наперед и затылком вниз

Он еще слишком мал для того, чтобы уметь ненавидеть себя, но начало уже положено: надо лишь время, чтобы это горькое семя принесло горький плод.

Убийство было всегда, так устроен мир. Но от этого было не легче. Да, на свете есть много плохого. Убийство, насилие и чудовищные деяния. И все это во имя добра. Добра, обагренного кровью.

Он мертв. Как и все здесь. Как и ты. Как все вы.

Он никогда ничего не боялся и только теперь испугался (в первый раз в жизни), что начнёт сам себя ненавидеть. И скорее всего так и будет.

Раз так, идите. Есть и другие миры, не только этот.

Поля, леса, реки, утренний туман... Матушка, помню, всегда говорила, что это только красиво, но все-таки не прекрасно... что только три вещи на свете прекрасны по-настоящему: порядок, любовь и свет.

Гордость — незримая кость, не дающая шее согнуться.

Прощай, стрелок. Я свое дело сделал. Цепь по прежнему у тебя в руках. Смотри только, чтобы она не обмоталась вокруг твоей собственной шеи.

Тот прозаический факт, что Вселенная существует, уже сам по себе разбивает всякие доводы и циников, и закоренелых прагматиков.

Мне всегда было интересно, как люди становятся взрослыми. А спросишь у взрослых, так они обязательно соврут.

Когда предателей называют героями (или героев предателями <...>), значит настали черные дни.

Только враги говорят друг другу правду. Друзья и возлюбленные, запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно...

Как живой разум не может постичь суть разума неживого — хотя он и полагает, что может, — так и разум конечный не может постичь бесконечность.

Даже если и нет никакого предателя, люди его всё равно отыщут.

Шрамы - отметины войны и военного ремесла.

Убийство было всегда, так устроен мир. Но от этого не легче. Да, на свете есть много плохого. Убийство, насилие, чудовищные деяния.И все это во имя добра. Добра обагренного кровью.

Остерегайся того, кто притворяется хромым.

Только три вещи на свете прекрасны по-настоящему: порядок, любовь, свет.

Мне всегда было интересно, как люди становятся взрослыми. А спросишь у взрослых, так они обязательно соврут.